Персонажи: Рё, Каме
Тема: сбившееся дыхание
- Отойди, - Рё вздрагивает, когда слышит за своей спиной глухой голос и сбившееся дыхание. Он молниеносно оборачивается и видит Каме, который хмуро и недовольно смотрит ему прямо в глаза.
- Мой выход, - говорит он, и Рё, наконец, подчиняется, а Каме проходит мимо него уверенным и твердым шагом.
Со своего места Рё видно, как меняется лицо Каме при выходе на сцену. Из равнодушно-усталого оно превращается в настороженное и слегка надменное – в соответствии с ролью, которую он играет.
«Если бы на моем месте был кто-нибудь другой», - думает Рё, усмехаясь, - «он был бы восхищен».
Но только не Рё. Ему не нужен глянцевый образ айдола, к которому он привык наблюдать даже в собственном зеркале. Внезапно ему захотелось снова поймать усталого Каменаши, с потухшим взглядом, опущенными плечами. И толикой страха во взгляде – страха волка, пойманного в капкан.
И Рё ловит его в капкан своих руки и ног, зажимая Каме в углу пустой гримерки. Он сопротивляется, шипит, и пытается оттолкнуть Рё, оставляя на его теле метки боли своими острыми локтями и коленками. Все до того момента, когда Рё исхитряется поцеловать его. Губы Каме прохладные и гладкие, а сам он неожиданно успокаивается. Но когда Рё отрывается от него, то едва не задыхается, потому что видит, наконец, на лице Каменаши то самое желанное волчье выражение - обреченность, усталость и страх перед неизбежным.
Но ярче всего в его взгляде светилось самое сильное волчье чувство.
Голод.
Тема: сбившееся дыхание
- Отойди, - Рё вздрагивает, когда слышит за своей спиной глухой голос и сбившееся дыхание. Он молниеносно оборачивается и видит Каме, который хмуро и недовольно смотрит ему прямо в глаза.
- Мой выход, - говорит он, и Рё, наконец, подчиняется, а Каме проходит мимо него уверенным и твердым шагом.
Со своего места Рё видно, как меняется лицо Каме при выходе на сцену. Из равнодушно-усталого оно превращается в настороженное и слегка надменное – в соответствии с ролью, которую он играет.
«Если бы на моем месте был кто-нибудь другой», - думает Рё, усмехаясь, - «он был бы восхищен».
Но только не Рё. Ему не нужен глянцевый образ айдола, к которому он привык наблюдать даже в собственном зеркале. Внезапно ему захотелось снова поймать усталого Каменаши, с потухшим взглядом, опущенными плечами. И толикой страха во взгляде – страха волка, пойманного в капкан.
И Рё ловит его в капкан своих руки и ног, зажимая Каме в углу пустой гримерки. Он сопротивляется, шипит, и пытается оттолкнуть Рё, оставляя на его теле метки боли своими острыми локтями и коленками. Все до того момента, когда Рё исхитряется поцеловать его. Губы Каме прохладные и гладкие, а сам он неожиданно успокаивается. Но когда Рё отрывается от него, то едва не задыхается, потому что видит, наконец, на лице Каменаши то самое желанное волчье выражение - обреченность, усталость и страх перед неизбежным.
Но ярче всего в его взгляде светилось самое сильное волчье чувство.
Голод.